Кремация или захоронение?

[Admin]

Уважайте тело, даже если душа его уже покинула

Об этичном отношении к мертвому телу говорим со священником, патологоанатомом и представителями похоронной отрасли

«Забрали тело из морга после вскрытия и ужаснулись: нитки торчат из-под одежды, трепанация проведена посередине головы, в шею напиханы тряпки, и шея получилась как зоб у птицы, кожа стянута с шеи до груди. Его дети не узнали, – пишет женщина, потерявшая брата, на форуме судебных медиков, добавляя: – То, что нам отдали, это издевательство над умершим и его родственниками!»

В России вскрытие умерших совершают примерно в 60% случаев смертей, зафиксированных в больнице, и в 10–15% случаев, если смерть наступила дома. В 2020 году в связи с эпидемией коронавируса эти показатели значительно возросли. Для сравнения, в США к патологоанатомическому исследованию прибегают лишь в 4% случаев.

Признавая, что процедура может быть необходима, родственники умершего тем не менее часто переживают по поводу того, как обращаются с телом их близкого человека. Мы решили разобраться, каким может быть этичное и христианское отношение к умершему.

Говорим об этом со священником Романом Бацманом, настоятелем храма Живоначальной Троицы и Воскресения Христова при НИИ им. Склифосовского и домового храма святителя Луки Войно-Ясенецкого Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева, профессором Львом Кактурским, врачом-патологоанатомом Центральной клинической больницы Московского Патриархата, похоронным агентом Ильей Болтуновым и церемониймейстером похорон Верой Сальниковой.

Как мертвые помогают живым

Можно ли православным христианам соглашаться на вскрытие? «Надо опираться прежде всего на здравый смысл: если это делается во благо человека, все допустимо, а если это делается для того, чтобы получить какую-то выгоду или в корне всего лежит негативное намерение, то и отношение отрицательное», – объясняет священник Роман Бацман.

Патологоанатомы считают, что их работа необходима. «Есть известное латинское изречение, которое часто можно увидеть при входе в морг: «Hic mortuus auxilium vivos – Здесь мертвые помогают живым», – говорит профессор Лев Кактурский.

В каких случаях проводится вскрытие и можно ли от него отказаться

По закону (ссылки на нормативные документы можно изучить здесь https://rins.ru/obyazatelno-li-vskrytie ... le-smerti/) вскрытие в обязательном порядке проводится в следующих ситуациях:

При наличии подозрений на насильственную смерть (включая ДТП или несчастный случай);

При наличии разногласий при постановке окончательного диагноза и установления точных причин летального исхода;

В случае невозможности установления точной причины гибели и заключительного клинического диагноза;

В случае нахождения пациента в медицинском стационаре менее одних суток;

При подозрении на передозировку лекарств и других химических препаратов (в т. ч. наркотиков) или анафилактический шок;

В случае рождения мертвого ребенка (и дома, и в клинике);

При необходимости посмертного судебно-медицинского исследования;

В случае смерти от инфекционного заболевания (в том числе ковида);

В случае смерти от онкологического заболевания (при условии отсутствия гистологических проб);

В случае болезней, связанных с какими-либо экологическими или иными другими масштабными катастрофами (к примеру, от лучевой болезни после аварии на Чернобыльской АЭС);

В случае смерти человека на улице (это касается обычных людей, а не тех, кто постоянно проживает на улице);

В случае смерти рожениц и беременных (вне зависимости от примененных препаратов или диагностических процедур);

В случае смерти в течение 30 суток после выписки из больничного стационара;

В случае смерти от хирургической патологии;

В случае смерти неустановленного лица (в т. ч. бездомного);

В случае смерти после переливания крови и ее компонентов.

Вскрытие (врачи называют его аутопсией) может проводиться как в обычном морге при какой-либо больнице, так и в судебном морге специалистом – судмедэкспертом. В этом случае необходимость вскрытия инициирует представитель правоохранительных органов, отказаться от него невозможно. Во всех остальных случаях направление на вскрытие выдает участковый терапевт или фельдшер скорой помощи (если смерть наступила дома) либо врач больницы (если смерть произошла в стационаре).

Избежать процедуры вскрытия возможно в случае, если есть амбулаторная карта покойного с подробным описанием болезней, которые привели к летальному исходу, если смерть человека наступила в результате продолжительной болезни, если человек скончался под присмотром врачей, в случае онкологического заболевания – есть гистологические образцы опухоли и результаты ее исследования.

При наличии этих условий отказаться от вскрытия могут родственники умершего – в письменной форме, подав его в морге. При этом стоит поторопиться – если не сделать этого в первый день с момента смерти, велика вероятность, что процедуру уже совершат, так как формально существует презумпция согласия на вскрытие (как и на изъятие донорских органов).

Отказ от вскрытия человек также может выразить в своем завещании. Однако если его смерть наступит в результате вышеописанных условий, вскрытие все равно совершат, чтобы не нарушать закон.

Будучи патологоанатомом, он вскрывает тела умерших. Будучи православным христианином – начинает свой рабочий день с молитвы и видит в телах, которые попадают на прозекторский стол, несомненное свидетельство проявления Божьего Замысла.

«Я точно знаю, что без Творца невозможно представить себе существование человека, наш организм никакими современными методами нельзя воссоздать, при том что мы умеем делать и молекулы белка, и органы на принтере печатать. Можно только преклоняться перед Создателем», – говорит медик.

Лев Владимирович говорит, что вскрытия нужны, чтобы установить причину смерти и правильно ли лечили пациента, сравнить прижизненный и посмертный диагнозы, чтобы выявить возможные дефекты оказания медицинской помощи и в будущем избежать ошибок, чтобы улучшить качество медицинской подготовки молодых врачей. Получается, что мертвые действительно помогают живым.

Но главное для него самого – возможность изучить, как проявила себя болезнь в уже безжизненном теле, чтобы в будущем суметь этот недуг побороть, – таковы, например, работы профессора в области болезней сердца, ревматических заболеваний. «Можно узнать сущность каждой болезни, узнать ее причины и последствия, стадии развития, научиться прогнозировать», – объясняет Лев Владимирович.

Кактурский говорит, что для него профессия не противоречит вере. Когда перед ним на столе тело умершего, удается абстрагироваться, сосредоточиваясь на овеществленном предмете исследования – инфаркте миокарда, опухоли, кровоизлиянии. Все эти патологические состояния, все эти проявления болезней имеют свое конкретное вещественное выражение.

«При этом, например, когда я смотрю на мертвого человека в гробу, у меня, как у любого, наверное, есть чувство благоговения и страха перед той неизвестностью, которая всех нас ждет впереди», – объясняет Кактурский. И добавляет: «Конечно к телу должно быть уважительное отношение, несмотря на то, что душа его уже покинула».

«Грузили как дрова»: каким может быть неуважение к усопшему

Родственники порой жалуются: на похоронах заметны следы вскрытия, умерший сам на себя не похож, одет и подготовлен кое-как. «Мы обращаем внимание на негатив именно потому, что о нем громче всего кричат. Люди, которые остались всем довольны, не оставляют положительных отзывов», – полагает похоронный агент Илья Болтунов. Он говорит, что в сложных случаях роль играют два момента – техническое оснащение моргов и пресловутый человеческий фактор.

«Например, то, что у нас люди называют „как с дровами обращаются“, когда речь идет о перемещении мертвых тел, – это делается не с целью унижения, а банально из-за нехватки оборудования. На Западе есть специальные механизмы, которые позволяют эффективно перемещать и идеально работать с телами, а у нас о таком просто не знают и грузят по старинке, силами санитаров. Или, скажем, могут зашить грубо, неаккуратно. Я сталкивался с таким в своей работе, но часто сотрудники морга мне сами говорят: „Ты посмотри, какие мне нитки дали и какие инструменты“», – говорит Болтунов.

В своей практике похоронного агента он имеет дело как с хорошо оснащенными московскими моргами, так и с моргами в глубинке (Калужская область), но подчеркивает, что люди везде работают разные – встречаются и крайне ответственные и честные санитары в небольших городах, и делающие свою работу лишь бы как работники при столичных больницах.

«Конечно, в большинстве своем мы нормальные люди, и все мы с уважением относимся к умершим и к их телам», – Илья Болтунов напоминает при этом, что откровенные случаи глумления проходят уже как уголовная статья и никто из сотрудников похоронной отрасли не заинтересован в том, чтобы отвечать за подобное перед законом.

«У нас был случай в одном из моргов Козельского района, когда в ходе конфликта с родственниками, которые отказались платить за навязанные моргом услуги, им выдали тело, почти не зашитое после вскрытия. Мы это все отсняли, и пришлось вызывать прокуратуру и полицию», – объясняет похоронный агент и добавляет, что, после того как сотрудникам морга пришлось пообщаться с представителями правоохранительных органов, подобное не повторялось.

Опилки и тряпки в животе – при чем тут этика патологоанатома?

То, что за неуважительное отношение к телам умерших можно попасть под административную, а в некоторых случаях и под уголовную ответственность, подтверждает и Лев Кактурский. Манипуляции, которые осуществляет патологоанатом и санитары, строго регламентированы целым сводом нормативов и указаний, которые формирует Министерство и местные органы здравоохранения. Они учитывают не только техническую сторону вопроса, но и этику – бережное отношение к мертвым и максимальную вежливость при беседах с родственниками.

Цинизм, который принято считать отличительной чертой сотрудников морга, не поощряется. «Это начинается еще со студенческой скамьи: когда будущие врачи приходят на занятия в морг, мы проводим с ними беседы о том, что речь идет о людях, об уважительном отношении, а значит, смешки тут запрещены. В нашем отделении, бывало, молодежь начинала смеяться, приходилось тут же напоминать о том, где мы и о том, что совсем рядом, за стенкой, могут находиться убитые горем родственники», – объясняет Кактурский. Он уверен, что те, у кого были хорошие учителя, в числе прочих профессиональных уроков усвоили и уроки вежливости и уважения к близким умерших.

По мнению профессора, глобальная этика отношения к мертвому телу складывается из мелочей. Следует накрывать находящиеся в морге тела простыней и не обнажать их без надобности. Проводить манипуляции со всей предусмотрительностью. Важно содержать тела в чистоте и аккуратности, смывая следы крови и других биологических выделений. Обязательно аккуратно выполнять вскрытие и маскировать его следы таким образом, чтобы это не травмировало родственников.

Лев Кактурский подчеркивает: технология проведения вскрытия такова, что полностью вернуть мертвому телу его вид, увы, не получится – внутренние органы, которые изымаются для исследований, невозможно затем положить на изначальные места, потому что они уже утратили свою связь с окружавшими их мышцами и скелетом. То же самое происходит и с головным мозгом – вкладывать его обратно в черепную коробку после исследования неправильно, так как мозг – жидкостная субстанция, а поскольку невозможно обеспечить герметичность черепной коробки, подтекание жидкости будет травмировать психику родственников умершего. Именно по этим причинам патологоанатом зашивает весь выделенный органокомплекс в брюшную полость. Чтобы исключить подтекание жидкостей из тела туда дополнительно зашивают опилки (чистые и специально подготовленные), а в естественные отверстия могут вставлять ватные или марлевые тампоны.

Эти манипуляции помогают мертвому выглядеть максимально естественно и оставаться чистым до похорон, а это в конечном итоге забота и о близких: они могут попрощаться с усопшим, не беспокоясь о сохранности и гигиене мертвого тела.

Примером отношения к мертвому телу для нас может быть Евангелие

Тем не менее физиологические подробности вскрытия и того, что может происходить с мертвым телом до похорон, многих пугают. Кто-то даже опасается, что мы так и воскреснем с перемещенными органами и ватными тампонами в животе.

«Если помнить о евангельском образе воскресения Христа, будет яснее и спокойнее, – утешает священник Роман Бацман. – Вспомните, ведь Господь явился своим ученикам таким образом, что проходил сквозь запертые двери, был неузнаваем, светился, если хотел, а хотел – был обычным человеком. Да, у него оставались на руках раны, но они были нужны для убеждения Фомы.

Мы верим, что люди воскреснут неповрежденными, без физических недостатков. Может быть, из каких-то неведомых нам педагогических соображений у мучеников останутся их раны, чтобы свидетельствовать о подвиге. Но все это вещи скорее духовного, чем телесного порядка».

Что говорит Церковь о воскресении мертвых

Воскресение мертвых (по-гречески анастасис) – это восстановление физических тел людей в новом состоянии при втором пришествии Иисуса Христа. По словам апостола Павла, это произойдет во мгновенье ока (1Кор. 15:52).

При этом произойдет восстановление человеческой природы во всей полноте – человеческие души соединятся с человеческими телами. Однако тела эти, в отличие от тех, что мы сейчас имеем, будут нетленны и бессмертны, повторяя собою образ Божий. Св. Иоанн Дамаскин учит, что по воскресении «спасенные получат тело неизменное, бесстрастное, тонкое, каково было тело Господне после Воскресения, проходившее через запертые двери, не утомляющееся, не нуждающееся в пище, сне и питье», не будет заботиться об отдыхе, о продолжении рода и иных физиологических потребностях. Другие отцы Церкви сравнивают состояние тел людей после воскресения с тем, как преобразился Господь на горе Фавор. Подробнее об этом можно узнать здесь.

Отец Роман говорит, что с точки зрения православной веры нужно относиться к мертвому телу с благоговением, с памятью и мыслью о том, что каждый человек создан Богом по Его образу и подобию. «Стоит вспомнить все, что происходило с телом Христа – как Его снимали с креста, омывали, хоронили, как потом мироносицы шли, чтобы помазать Его миром. Во всем этом видна забота тех людей, которые относились к Господу больше чем к человеку – они ведь знали, что Христос – Сын Бога, они видели чудеса, которые Он совершал. Но это не мешало им так относиться к Его телу».

Благоговение – это еще и возможность ограничить себя, сознательно не проникать в некоторые подробности того, что происходит с телом после смерти, объясняет батюшка.

«На отпевании некоторые, случается, ведут себя несдержанно, пытаются в последний раз обнять, и при этом нарушается целостность тела, лицо искажается. Приходится в этот момент людей останавливать, объяснять, что это не нужно. Благоговение предполагает некий предел. Есть граница, за которую не надо вторгаться».

И, конечно, уважительное и христианское отношение к мертвому тело невозможно без заботы о душе ушедшего человека. «Универсальным средством, компенсирующим все, является молитва. Она помогает восполнить тот недостаток любви, внимания, заботы, сочувствия и сострадания, милосердия, которые мы при жизни не смогли дать. Все, что связано с телом, и переживания о нем второстепенны, хотя тоже необходимы. И наша забота о могиле, о кресте, о цветах – это в конечном счете забота о духе через земное, через временное. Просто к земному не нужно привязываться, помня, что мы используем это как инструмент для достижения чего-то большего», – объясняет священник.

Достоинство, забота и посмертный маникюр

Церемониймейстер похорон Вера Сальникова в своей работе старается реализовать индивидуальный подход к процедуре прощания. Она считает важной частью своей работы заботу о достоинстве умершего.

Речь снова идет мелочах, которые тем не менее оказываются значимыми, – это и вынос тела из квартиры, которое часто вынужденно перевозят стоя при отсутствии грузового лифта, и его обнаженное и беззащитное состояние в морге: «Когда я там бываю, мне все время хочется накрыть, защитить, позаботиться о тех, кто уже не может сам отстаивать свои интересы», – говорит Вера. Важным может оказаться и положение тела в гробу – родственникам хочется, чтобы умершему было удобно, уютно, хоть он и ничего уже не чувствует. Отдельная история – забота о внешности покойного, желание сохранить его черты, сделать их узнаваемыми для тех, кто прощается. Иногда важным в этом ряду может стать даже одежда: Вера вспоминает, как принимала участие в похоронах молодого человека по традиции облаченного в костюм, которого он при жизни никогда не надевал, отдавая предпочтение более расслабленному стилю одежды. Такое переодевание тоже выглядело не как забота, а как насилие над покойным.

«Всегда лучше, когда есть индивидуальный подход. Например, я знакома с танатопрактиком, которая не только делает покойным макияж и бальзамацию, но и по желанию может выполнить маникюр, педикюр, эпиляцию, Казалось бы, какая разница, но, если этого хочет семья или сам человек оставил такое волеизъявление, это также может быть формой уважения к телу», – говорит Вера Сальникова.

Похороны строятся вокруг тела: хоть в нем уже и нет жизни, оно играет главную роль. Тем, кто провожает человека в последний путь, хочется видеть и знать, что умерший действительно упокоился. Что ему было тепло, мягко, удобно, чисто, красиво. Для них важно, чтобы все, кто так или иначе соприкасается с ним, вели себя так же, как если бы человек был жив.

Увы, это происходит далеко не всегда. «В чем ошибка похоронной отрасли? В том, что они делают все как привыкли. Когда ушла из жизни моя мама, ей накрасили губы, хотя при жизни она этого не делала, и зачесали волосы таким образом, что она перестала быть похожей на себя. Учитывая, что умирала мама в муках от онкологии и это нашло отпечаток на ее лице, при прощании мы с отцом ее просто не узнали. Мне, как прощающемуся человеку, хотелось бы, чтобы это выглядело иначе. Мне было бы от этого спокойнее», – вспоминает Сальникова.

Анализируя недавний громкий случай с подопечным директора Детского хосписа «Дом с маяком» Лидии Мониавы, которому перед похоронами в морге сломали ноги, чтобы они могли поместиться в гроб, Вера Сальникова отмечает, что главная проблема тут – в отсутствии адекватной коммуникации между родственниками и сотрудниками похоронной индустрии. «Часто кажется, мол, все равно ведь закапывать, а телу не больно, ему уже все равно. Но так теряется индивидуальность. Когда Коле сломали ноги, его сделали как будто бы обычным ребенком, а он был необычным! И, возможно, родные хотят похоронить его таким. Все и всегда должно обсуждаться. В том числе в этом и может выражаться уважение к мертвому телу. И забота о нем и о тех, кто остался в живых».

https://www.miloserdie.ru/article/uvazhajte-mertvyh/

[Admin]

Адвокат умирающего: кому и зачем нужны доулы смерти

Доула смерти – это человек, который помогает клиенту пройти через процесс умирания, подобно тому как родовая доула сопровождает процесс появления на свет. Разбираемся в тонкостях новой профессии

На Западе – в США, Канаде, Великобритании, Германии, отчасти в Израиле – доулы смерти практикуют уже более 20 лет. В России же они только начинают появляться. О том, что это за профессия и станет ли она распространенной, говорим с Сашей Уикенден, выпускницей Международной ассоциации доул конца жизни в США, директором петербургского «Хосписа на дому» Екатериной Овсянниковой, главой тверского хосписа «Анастасия» протоиереем Александром Шабановым и Марией Перешеиной, которая пользовалась услугами доулы смерти, когда уходила из жизни ее мама.

Доулы смерти – кто это?

Доулы смерти появились в начале 2000-х годов в США, изначально как волонтерская программа по подготовке ассистентов для неизлечимо больных людей. Со временем понятие стало более широким.

Доула смерти сегодня – человек, который помогает в процессе умирания так же, как акушерка или доула помогает в процессе родов. Изначально параллельно с термином «доула смерти» использовался вариант «смертная акушерка», однако из-за протестов медиков это наименование вышло из употребления.

Американская концепция деятельности доулы смерти поясняет, что доула – это человек, который «держит пространство» для умирающего и/или его близких, то есть помогает, организует, поддерживает тех, кто сталкивается со смертью. Она в чем-то координатор, в чем-то – психолог, немного сиделка, обладает рядом медицинских знаний о физиологии процесса, обезболивании, уходе за больным.

Доула много слушает и гораздо меньше говорит. Она внимательна к мелочам и понимает, что часто именно они имеют колоссальное значение для человека, который уходит из жизни, его родных и близких. Доула никогда не навязывает свою точку зрения, даже если ее собственные представления и знания об «идеальном умирании» не соответствуют ожиданиям клиента.

Доула смерти – это адвокат умирающего

Доула помогает умирающему составить сценарий умирания, исполнить последние желания и мечты, а может просто позаботиться о его комфорте – подать воды или намазать руки кремом. Она поддерживает в этот период и близких умирающего: подсказывает, какие вещи стоит продумать с точки зрения физиологии умирания, помогает понять, как общаться с умирающим в этот период; может утешить, помочь с организацией похорон и других ритуалов прощания. Доулы смерти эмоционально не вовлечены в происходящее. Это позволяет им сопровождать умирающего и его близких, опираясь в равной степени на знания и эмпатию.

«Доула смерти – это адвокат человека, который умирает. Она защищает его интересы», – говорит Саша Уикенден, которая трудится в этой профессии уже год.

В отличие от своих зарубежных коллег, которые обычно приходят в семью, Саша, которая сейчас живет в Израиле, консультирует онлайн. Ее клиенты – родственники умирающих и те, кто недавно пережил утрату.

«Мне нравится представлять, что переживающая умирание семья идет по дороге, а я – рядом по траве. Я не веду их, но, в зависимости от того, какой путь они выберут, могу рассказать, к чему это приведет», – делится опытом Екатерина Овсянникова из Санкт-Петербурга.

Свои знания об умирании Екатерина собирала по крупицам. Она изучала взгляды различных школ на горевание и переживание утраты, брала тренинги по коммуникации в сфере медицины, обучалась сестринскому делу в части базового ухода и особенностей перемещения пациентов; старалась разобраться в проблеме обезболивания: не будучи врачом, она не может назначать препарат, но обучена тому, чтобы распознавать симптомы боли, оценивать ее по специальной шкале и добиваться получения необходимого медикамента.

«Мои навыки лежат на стыке знаний социального работника, медицины и психологии», – объясняет Овсянникова. В качестве волонтера, затем – координатора программ паллиативной помощи и, наконец, как директор «Хосписа на дому» (проект фонда «Вера») она сопровождала процесс умирания более чем в ста семьях. А когда прочла в одной из статей по паллиативной помощи о доулах смерти, поняла, что дело, которому она посвятила несколько лет, имеет название. Сейчас она планирует получить соответствующий сертификат.

Главное, чему учат доул, – ожидать неожиданного

На доулу смерти может учиться любой – пол, возраст и профессиональный бэкграунд не имеют значения. Строгое ограничение одно: у слушателя не должно быть потери значимого человека (родственника, друга, любимого) давностью меньше года. Считается, что такое близкое расстояние до собственного горя помешает воспринимать информацию объективно и принимать участие в тренингах.

Саша Уикенден училась профессии в Международной ассоциации доул конца жизни (INELDA). Это месячный онлайн-интенсив, состоящий из лекций и тренингов.

О Международной ассоциации доул конца жизни (INELDA)

Международная ассоциация доул конца жизни (INELDA) – организация, которая стоит у истоков доульского движения.

Ее основатель американец Генри Вайс, социальный работник хосписа, однажды разговорился со своей знакомой, которая практиковала как родовая доула. Он отметил, как много общего в процессах появления нового человека на свет и умирания.

Вайс прошел обучение в качестве родовой доулы, а затем смог адаптировать свои знания для ухода за паллиативными больными. В 2015 году он основал Международную ассоциацию доул конца жизни (Inteetional End of Life Doula Association – INELDA), которая, будучи некоммерческой организацией, проводит обучение и помогает хосписам, больницам и домам престарелых в США налаживать собственную доульскую работу.

90% информации на курсе связано с психологической стороной вопроса: доул учат так называемому активному слушанию, подробно говорят об острой стадии горевания. По физиологии умирания дают базовые знания. Главное, чему учат будущих доул, по словам Саши, – «ожидать неожиданного».

Чтобы стать доулой смерти, нужно также исследовать собственные представления о смерти, личные страхи и стереотипы, связанные с уходом из жизни. «Мы даже составляли собственный план смерти, и тут лично для меня было очень много открытий. Но самым важным осознанием стала фраза «Наше тело умеет умирать так же хорошо, как оно умеет рожать. Иногда ему нужно просто не мешать», – делится Саша Уикенден.

У смерти может быть план

Работа доулы начинается со встречи с клиентом – самим умирающим или с кем-то из его близких, ищущих поддержки (в таком случае знакомство с самим умирающим возможно лишь с согласия всех сторон). При этом до предполагаемого момента смерти могут оставаться как считанные дни, так и месяцы, и даже годы.

Цель первой встречи – не только знакомство, но и планирование умирания.

Доула узнает, где и с кем клиент хотел бы провести последние дни жизни – в больнице, в хосписе или дома, дает информацию о преимуществах и недостатках разных сценариев.

Затем можно перейти к деталям. Например, обсудить, что человек хотел бы успеть, как он мечтает провести свои последние дни. «На курсе нам рассказали такой кейс. Умирающая и ее дочь вместе написали письмо о том, что эта женщина скоро уйдет из жизни, и разослали всем ее знакомым. В ответ автор письма попросила прислать какую-то историю о совместном переживании, которое было у нее с каждым из этих людей. Последние недели жизни она провела в чтении этих писем и воспоминаниях. Дочь смогла узнать очень много о жизни своей мамы через эти письма», – рассказывает Саша Уикенден.

Второй этап работы – реализация плана. В зарубежной практике с семьей может работать целая группа доул, которые сменяют друг друга, чтобы не выгорать. Доула также может собирать команду: привлекать медицинских специалистов, психологов, священника, если чувствует, что это необходимо и есть соответствующий запрос от клиента. Тут важна гибкость и готовность поменять планы – помним, что смертных доул учат ожидать неожиданного.

Наконец, третий этап работы доулы связан с ритуалами, которые имеют место после смерти. В частности, это первое прощание с телом (до того, как его заберут в морг), омовение, одевание покойного.

Омовение тела как часть прощания с умершим

Ритуал омовения тела есть во многих культурах. Считается, что он помогает осознать факт смерти и более естественно прожить стадию отрицания благодаря телесным практикам – прикосновению, наблюдению за тем, как изменилось тело.
Также омовение дает близким возможность выразить любовь и уважение к умершему, в последний раз сделать что-то для него. Доулы говорят, что часто это становится очень личным и даже интимным переживанием в противовес похоронам, на которых с ушедшим прощается множество самых разных людей.

Омовение тела не является в доульской практике обязательным, его производят только с согласия самого усопшего, выраженного при жизни, и с согласия его родственников. При этом доула берет на себя не только функции организатора этого процесса, но соблюдает все этические моменты, чтобы некоторые физиологические проявления не травмировали близких.

В настоящее время в России такую форму прощания с телом умершего могут помочь организовать в некоторых хосписах, в том числе и в России. Провести ритуал на дому, в том числе и при участии опытной доулы, также возможно, но это сопряжено с рядом трудностей. В частности, в большинстве регионов трудно или почти невозможно избежать транспортировки тела в морг с дальнейшим прохождением принятых там процедур.

Доула также может помочь в организации похорон и поддерживать родственников в первой, самой острой фазе горевания, которая, как правило, длится до шести недель. Например, вместе с близкими усопшего и специалистами – сиделкой, врачами – доула проводит так называемое перепроживание смерти – встречу, на которой вместе вспоминают то, что происходило в последние дни и часы.

Складывая воспоминания разных людей в одну общую картину, доула может помочь родственникам не только принять утрату и смириться с ней, но и заметить в таком грустном событии, как смерть, светлые и даже счастливые моменты.

Люди хотят умирать без боли, грязи и унижения

Впрочем, работа доулы смерти с эмоциями, реализация сценария умирания возможны лишь в том случае, если пациент (доулы чаще говорят – клиент) обезболен, ему комфортно в физическом отношении, решены все медицинские вопросы. Увы, пока что это идеальная ситуация, которая доступна в России далеко не всем.

Екатерина Овсянникова признает, что далеко не со всеми семьями ей удается дойти собственно до доульства – сначала надо решить проблемы с обезболиванием, гигиеной, иногда – с питанием. И только когда семья и сам пациент «выдыхают», можно пробовать говорить о том, чего хочется на последнем этапе жизни. «Люди просят о малом: они хотят, чтобы это было без боли, грязи, унижения», – говорит Екатерина.

С проблемой обезболивания в последние дни жизни своей мамы столкнулась и жительница Перми Мария Перешеина. «Я видела, как она кричала от боли на протяжении 15 часов, а в скорой не могли помочь, предлагали только анальгин», – вспоминает Мария. В ее случае помощь доулы смерти, которой стала Саша Уикенден, стала существенной поддержкой. Саша помогла найти паллиативную сестру, которая проконсультировала семью по телефону, отчасти помогла с организацией ухода за больной и рассказала, что будет происходить в ближайшие дни. Получить эту информацию от врачей Марии не удавалось.

«У меня было представление о смерти, как в кино, – человек закрывает глаза и умирает. Но мне объяснили, что все может быть иначе: что человек может уходить в муках, что могут быть самые разные физиологические проявления – рвота, делирий. Меня никто об этом не предупреждал, и я рада, что узнала об этом заранее, потому что в итоге мы подошли к уходу мамы более осознанно».

Что доулы знают о физиологии умирания? Предупреждение: не читайте, если для вас это триггерная тема

Скрытый текст:

Доулы знают о том, что будет происходить с умирающим в последние дни и часы жизни, но говорить об этом с клиентом могут лишь в том случае, если он сам этого захочет.

Чаще всего доулы предупреждают о том, что слух покидает пациента в последнюю очередь. Поэтому, даже если кажется, что человек ничего не слышит, не надо говорить при нем в третьем лице и обсуждать темы, которые могут быть неприятны умирающему.

Желание принимать пищу, а затем и воду, напротив, уходит раньше, поэтому, если умирающий отказывается от еды или питья, не нужно настаивать – это может быть мучительно и совершенно бесполезно.

Часто у умирающих обостряются тактильные ощущения, и они могут убирать руку, которую вы хотите взять, чтобы выразить таким образом свою любовь. Это не отчужденность, человеку может быть физически неприятно. Но есть выход – накройте свою руку ладонью вашего близкого, так ему будет удобнее.

Иногда перед смертью наступает короткий момент просветления, когда уходит боль, внезапно появляется аппетит, а давно лежачий человек может внезапно подняться. В этот момент может показаться, что человеку становится лучше, но это временное состояние, которое длится от нескольких часов до нескольких минут. Лучше использовать это время для того, чтобы успеть сказать друг другу важные слова.

Саша Уикенден также оказывала Марии психологическую поддержку, встречаясь с ней регулярно в режиме онлайн в течение двух месяцев до смерти мамы и около месяца после.

«У меня было много внутренней тревоги и страха, что я могу сделать что-нибудь не так и потом всю жизнь себя за это корить. Но Саша напомнила мне, что совершенно точно многое может пойти не по плану. Мы много говорили о том, что важнее не заглядывать в будущее, пытаясь его предугадать, заранее покупая лекарства и памперсы, а надо успевать жить здесь и сейчас, пока мама рядом, пока есть возможность к ней прикоснуться, поговорить, обнять».

Мария говорит, что получить такую же поддержку от кого-то из друзей и близких она не могла – ее отец и сестра каждый по-своему переживал это тяжелое время, а друзей не хотелось обременять и ставить в неловкую ситуацию.

Почему именно доулы?

Нельзя не задать вопрос – почему работу доул смерти не могут выполнять другие специалисты: врачи, медсестры, сиделки, психологи, священники?

Директор тверского хосписа «Анастасия» протоиерей Александр Шабанов часто лично выезжает к пациентам, где не только совершает таинства соборования и причащения, но и беседует с родными и самим умирающим.

«Конечно, не раз приходилось находиться у смертного одра. Ты просто сидишь рядом, держишь за руку. Не молчишь как статуя, но и не говоришь без конца. Это не тягостные паузы, если ты сам себя правильно настроишь. Это соприсутствие», – рассказывает отец Александр.

Екатерина Овсянникова говорит, что доульскую работу так или иначе уже давно выполняют врачи, медсестры, психологи, но происходит это не от хорошей жизни. Стоит учесть, что у каждого специалиста свой фокус внимания, который не всегда позволяет взглянуть на умирание шире. Овсянникова считает, что правильнее было бы разводить некоторые функции, а не навешивать их на одного и того же человека. «Можно ведь сказать: зачем нам соцработник, когда врач может тоже проконсультировать по поводу инвалидности? Но ведь у нас есть соцработник, и все понимают его необходимость. Так же и с доулой смерти», – объясняет свою позицию Екатерина.

Она добавляет, что доула, в отличие от других специалистов, занята самим процессом умирания, оказывая базовую эмоциональную поддержку. Доула – свидетель и опора, но не руководитель того, что происходит.

При этом доулы нужны далеко не всем. Не каждая семья готова пускать в столь интимный процесс постороннего, а людям закрытым может быть комфортнее провести последние дни в одиночестве. Бывают и те, кто готовы бороться до последнего и предпочитают умереть в больнице, в палате интенсивной терапии, зная, что врачи сделали все возможное.

С последними желаниями в российской практике все тоже далеко не так романтично, как рассказывают американские доулы.

«Наши пациенты в основном онкобольные, и часто это люди безумно уставшие – от своей болезни, от неустроенности, от психологических перегрузок. Так что фильм «Достучаться до небес» – скорее исключение», – говорит протоиерей Александр Шабанов.

Он вспоминает одну из подопечных хосписа «Анастасия», измученную раком до такой степени, что она просила лишь об одном: чтобы родственники не спрашивали каждые 20 минут: «А чего ты хочешь?» «Ей хотелось побыть в тишине, потому что человеку даже для того, чтобы из этого мира уйти, нужно время», – объясняет отец Александр.

Екатерину Овсянникову опыт научил видеть важные желания даже в мелочах. «Не так давно у меня была ситуация, когда дочь умирающей спрашивала: что еще она может сделать для матери, чтобы та почувствовала заботу? Эта женщина уже не ела и не пила, а просто держать ее за руку дочери было недостаточно. И вот тут моя задача – спрашивать: «А что она любила?», чтобы мы вместе могли найти что-то в равной степени близкое родственнику и самому умирающему».

Доулы могут снять табу с темы смерти

Пока что русскоязычных доул и специалистов, которые так или иначе выполняют эти функции, в России немного. Это уже упомянутые Екатерина Овсянникова и Саша Уикенден, есть также несколько сотрудников Самарского хосписа и специалистов из Первого московского хосписа. В инстаграме появляются доулы, которые вслед за Сашей прошли обучение и получили сертификат в INELDA, но в целом это достаточно узкий круг, в котором все друг друга знают.

Получить помощь доулы можно, либо обратившись к ней напрямую через социальные сети и оплатив услуги (стоимость одного сеанса сопоставима со стоимостью часа работы психолога), либо, если повезет, бесплатно, обратившись в одно из вышеупомянутых учреждений паллиативной помощи.

«Мы в самом начале пути, и экспертный вес, доверие к доулам смерти – это отдельная тема, которую пока рано обсуждать», – считает Екатерина Овсянникова. С ней согласен протоиерей Александр Шабанов. «Нужно хорошо представлять себе российские реалии, а они сильно отличаются от американских. Думаю, что появление доулы смерти в двухкомнатной квартире где-нибудь в глубинке, где есть больной и члены его семьи, маленькие дети, явно усложнит ее работу. Еще одна проблема – во всеобщей недоверчивости. Поскольку внутри нашей традиции ухода и сопровождения смерти доул до сих пор не было, их роль может остаться непонятой. Знаете, мы работаем с 2014 года, а в Твери до сих пор люди путают хоспис с хостелом».

Полезные ссылки для тех, у кого умирает близкий

Про паллиатив – все о паллиативной помощи - https://pro-palliativ.ru/

Горячая линия помощи неизлечимо больным людям — 8 800 700 84 36 (работает круглосуточно и бесплатно во всех регионах России).

Бесплатная памятка по потере и гореванию - https://deathdoula.ru/podgotovka

И все-таки открытый и прямой разговор о смерти и о том, что она может быть не только безболезненной, но и в некотором смысле спланированной, необходим. Доулы смерти могут стать частью этого процесса.

Многие специалисты ведут в сети тематические блоги, дают интервью и таким образом снимают со «страшной» темы табу, делая смерть видимой.

Екатерина Овсянникова считает, что доулы смерти в будущем смогут стать частью паллиативной помощи, но не той, которая обеспечивается за счет государственных средств, а в рамках благотворительной системы, которая организует сейчас во многих хосписах то, что принято называть «комфортом» и «уютом» в широком смысле слова.

«Доула – это опция, но она должна быть», – заключает Екатерина.

https://www.miloserdie.ru/article/umere ... ly-smerti/

[Августина]

у нас в колумбарии, с детьми ездим, они привыкли, регулярно цветы меняем, подарочки оставляем. свечки зажигаем, рядом на Редаковском,