«Это наша традиция»: почему в России домогательства — не преступление

[Admin]

«Это наша традиция»: почему в России домогательства — не преступление

В нашей стране сексуальные домогательства традиционно не считаются правонарушением, а значит и наказать обидчика по закону будет невозможно. Разбираемся вместе с социологом, почему многим такое поведение все еще кажется нормой и стоит ли нам ждать изменений в ближайшем будущем.

Во многих зарубежных странах сексуальные домогательства караются законом. В ООН под ними понимают не прямое сексуальное насилие, а более «мягкие» его формы, в том числе жесты и намеки.

В США есть так называемый запретительный ордер: с его помощью жертва домогательства может ограничить контакт с тем, кто его совершил, а агрессору придется выплатить штраф в размере нескольких тысяч долларов. В Аргентине и Франции введены штрафы за домогательства (в том числе в устной форме) в общественных местах. В Германии в 2016 году в законодательство внесли понятие сексуального домогательства — за него могут даже посадить в тюрьму на срок до двух лет.

В России же все обстоит совсем иначе. В 2019 году в Женеве на конференции Международной организации труда (МОТ) приняли Конвенцию об искоренении насилия и домогательств в сфере труда. Приняли не единогласно: изначально правительство России собиралось голосовать против, но увидев реакцию представителей других государств, решило воздержаться. Обосновали это тем, что «при разработке документа позиция Росиии не была учтена в достаточной степени».

Никаких законов, по которым тех, кто совершает , можно привлечь к ответственности, у нас тоже нет. В 2014 году такой законопроект рассматривала Госдума: виновных предлагалось наказывать штрафом до 50 тысяч рублей либо исправительными работами. Но депутаты инициативу не поддержали: по их мнению, формулировки в законопроекте были слишком расплывчатыми.

Более того, в российском обществе долгое время было не принято даже осуждать домогательства, их воспринимали как безобидный флирт (мы уже рассказывали, как их различить). Сейчас тенденция меняется, но до введения юридических санкций за такой вид насилия нам все еще далеко. Почему так происходит?

«ТО, ЧТО ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД БЫЛО ДОПУСТИМО, ТЕПЕРЬ ТАКОВЫМ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ»

Вероника Костенко — декан факультета социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге

«СССР формально был одной из самых прогрессивных стран в гендерном отношении, но гендерное равенство в нем было лицемерным. На женщин ложилась двойная нагрузка, ведь после полноценной рабочей смены они брали на себя все домашние обязанности и уход за детьми. На высокие посты за редким исключением назначали только мужчин, женщины «знали свое место» и не становились лидерами.

Вопрос домогательств также был острым, но редко проблематизировался. Иногда очень знаменитые женщины, например, актрисы, могли заявить о недопустимости такого поведения, но это скорее исключение. В Советском Союзе домогательства были очень распространены: в смешанном или преимущественно мужском коллективе с ними так или иначе сталкивалось большинство женщин.

Однако не было ни возможности пожаловаться, ни культуры отстаивания своих прав, ни специального языка для этого. А когда в языке нет слов для обозначения какого-то явления, оно словно становится «невидимым» для общества.

Надо понимать, что — поколенческая тема. Авторами посягательств во всем мире в основном становятся не очень молодые мужчины. Для взрослых женщин такое поведение часто воспринимается как привычное зло, а некоторыми даже трактуется как знак внимания.

Для некоторых женщин тех поколений ухаживания на работе, комплименты, романы были игрой, которая позволяла ощущать себя видимой за счет внешней привлекательности и не порицалась.

А вот более молодые женщины к такому поведению более чувствительны и нетерпимы. Многих из них воспитывали в духе гендерного равенства, они получали хорошее образование, чувствуют себя профессионалами и не готовы терпеть такое отношение.

Движения вроде #MeToo заставили многих женщин посмотреть на свой опыт через другую оптику. И если раньше они не рефлексировали о том, что с ними происходило, то теперь поняли, что некоторые ситуации были на самом деле актом насилия.

Появилась специальная терминология, женщины стали учиться распознавать в том числе микроагрессию. Ведь на самом деле дискриминация и домогательства часто приобретают форму намеков, шуток — например, про «глупых блондинок» (а шутка — это важный способ поддержания норм). Важно понимать, что харассмент — это не про секс, а про демонстрацию власти, иерархию.

Интересно, что молодые мужчины тоже становятся акторами в этой игре. Многие из них уже не поддерживают домогательства, такое поведение становится неприличным, маркером косности, консервативности, ретроградности. Эта перемена радикальная и происходит очень быстро, на глазах одного поколения. То, что еще десять лет назад было допустимо, теперь таковым не является: и у многих представителей старшего поколения возникает желание вернуть «как было».

В современном российском обществе мы видим сильное сопротивление введению новых правил, регулирующих эту сферу, что может быть связано с позднесоветской историей. Когда у людей не было возможности выбора практически ни в чем, у них оставалась возможность сексуальной свободы.

Она была последним оплотом их независимости от государства, поэтому сейчас для многих введение специальных документов против воспринимается как аналог советских партсобраний. Конечно, быстрые перемены нравов всегда даются трудно части общества, но довольно очевидно, что перестраиваться придется».

Пока большинству женщин, оказавшихся в такой ситуации, все еще непонятно, как действовать, и сложно обратиться за помощью. К тому же, мы если мы становимся свидетелями домогательства, чаще всего тоже не знаем, что можно сделать, как помочь и правильно отреагировать.

Поэтому L’Oreal Paris разработал специальную , чтобы рассказать, как вести себя, если вы стали жертвой или свидетелем домогательства. Если коротко — нужно следовать правилу «5Д»: Дезориентируй, Демонстрируй поддержку, Делегируй, Документируй, Действуй. Также можно пройти короткий онлайн-тренинг https://www.standup-international.com/r ... /bystander , чтобы получить более подробную информацию.

https://www.psychologies.ru/articles/et ... stuplenie/

[Admin]

«Девчонки, мосты разводите?» Что такое сексуализированные домогательства и почему в России об этом никто не говорит

Жаркая погода располагает к открытой одежде на улице, и это не всегда спокойно воспринимается окружающими. По данным МВД, в 2020 году в России было зарегистрировано больше 3,5 тысячи изнасилований или покушений. В то же время проблема сексуализированных домогательств к женщинам в общественных местах как будто остается незаметной для общества. «Такие дела» попытались разобраться, что такое сексуализированное домогательство и что делать, если вы стали его свидетелем или жертвой.

«Девчонки, мосты разводите?»

Выпускница вуза Ника Кленова рассказывает, как пережила домогательство в общественном транспорте. Когда она ехала на работу, в автобусе близко к ней встал незнакомый мужчина, его член сильно упирался Нике в руку. Девушка попросила отойти от нее и не касаться, на что мужчина ответил, что Ника ему «очень нравится». Она рассказала, что испытала настоящий ужас.

Студентка Ангелина Игошина шла по людной улице и говорила по телефону, когда мимо нее проходил мужчина, который шлепнул ее по попе и пошел дальше. Девушка никак не смогла отреагировать на это. К студентке Асе Соколовой на улице подошел незнакомый мужчина и сказал, что «мужикам сейчас тяжело, все девушки ходят “полуголые” и совращают их». Студентка Настя Муратова рассказывает, что в Петербурге на Дворцовой набережной ей встретились мужчины, которые кричали: «Девчонки, мосты разводите?»

О более жестком варианте домогательств рассказывает инженер Елена Селиванова — ее история произошла в Крыму, когда она с подругой каталась на катере. Мужчина, управлявший катером, по собственному желанию продлил морскую прогулку с оговоренного получаса до двух часов. В ходе беседы мужчина попросил девушек «исполнить его давнюю мечту». «Мы без задней мысли согласились», — рассказывает Елена.

«Мы в открытом море. Он достает свой член и начинает онанировать на нас. Периодически он пытался нас трогать, но мы били его по рукам. Меня он хватал за грудь. Мы надеялись, что он закончит быстрее и мы окажемся на берегу. Мы были в шоке. Это было сродни изнасилованию», — поделилась девушка.

Как это называется?

Прежде всего, необходимо найти слова, которые объясняют, что за насилие совершается над женщиной. В подавляющем большинстве пережившие сексуализированное домогательство не могут даже себе объяснить случившееся.

Сегодня для некоторых видов домогательств в общественных местах нет русских аналогов названий. Но важно говорить о том, какие домогательства бывают, — это поможет женщинам понять, что проблема системная. Так, вербальные приставания на улице носят название «кэтколлинг».

АПСКЕРТИНГ — ЭТО ФОТОГРАФИРОВАНИЕ ЖЕНЩИН ПОД ЮБКАМИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ МЕСТАХ. ФРОТТЕРИЗМ — ПРИТИРАНИЯ, ПОГЛАЖИВАНИЯ ЖЕНЩИНЫ БЕЗ ЕЕ СОГЛАСИЯ В ОБЩЕСТВЕННОМ МЕСТЕ

Вуайеризм — тайное подсматривание за интимными действиями других людей, например, в общественных туалетах.

Также к сексуализированным домогательствам на улице относятся комментирование внешности, распространение информации о сексуальном опыте, демонстрация порнографии, прилюдные оскорбления, скрытая съемка, нежелательные прикосновения, преследования, навязчивые просьбы познакомиться и прочее.

В мире

В США общественная деятельница Софи Сандберг из Нью-Йорка основала проект Chalk Back, который стал началом движения против насилия. Поскольку Софи нередко сталкивалась с сексуализированными домогательствами в свой адрес, она решила написать типичные фразы кэтколлеров на куске картона и снимать видео для инстаграма. Сегодня у нее 170 тысяч подписчиков, а идею поддерживают женщины по всему миру.

В ГЕРМАНИИ КЭТКОЛЛЕРОВ И АПСКЕРТЕРОВ С НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ МОЖНО ПРИВЛЕЧЬ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Это произошло благодаря студентке Антонии Квель, которая в августе 2020 года создала петицию для министра юстиции ФРГ, министра по делам семьи и всего федерального правительства, чтобы акцентировать внимание на проблеме домогательств в общественных местах. По новому закону в Германии за уличные приставания можно получить до двух лет лишения свободы.

В Бельгии с апреля 2014 года преступлением являются не только сексуализированные домогательства в общественных местах, но и открытые призывы к сексу. Максимальный срок заключения по этой статье составляет до одного года.

В Португалии сексуализированные домогательства также уголовно наказуемы, они стали считаться незаконными с 2015 года. В Новой Зеландии, если преступник словесно унижает женщину — допускает пошлые комментарии или выкрики в ее адрес, его действия облагаются штрафом до тысячи долларов.

В 2018 году во Франции кэтколлинг также признали незаконным сексуализированным домогательством, за которое можно получить штраф до 750 евро. В Англии летом 2017 года был принят закон против апскертинга, по нему за приставания к незнакомой женщине можно получить до двух лет лишения свободы.

В Японии существуют вагоны метро только для женщин. Это снижает риск стать жертвой апскертера или кэтколлера. В то же время такие виды домогательств в Японии по-прежнему не являются уголовно наказуемыми.

В России

В России предложения создать в метро вагоны только для женщин тоже звучали: первый заместитель председателя Общественной палаты Ленинградской области Владимир Петров в июле этого года направил министру транспорта России Виталию Савельеву письмо с предложением провести эксперимент по запуску таких вагонов метро. По словам политика, это могло бы обезопасить беременных женщин, женщин с маленькими детьми, а также тех, кто регулярно сталкивается с сексуализированными домогательствами.

В 2018 году во время чемпионата мира по футболу кризисный центр для женщин в Петербурге «ИНГО» запустил проект Safe Drink, который посвящен защите женщин от нежелательного внимания в ресторанах и кафе. В рамках этого проекта специалисты центра подготовили для сотрудников кафе список рекомендаций, которые помогут предотвратить конфликт или остановить агрессора. Сигналом тревоги в таком случае может стать кодовое слово.

При этом важно, чтобы сами сотрудники клуба и бармены не растерялись в критической ситуации. На каждый конкретный случай им был предложен особый план действий.

«В случае, например, если какой-то мужчина подозрительно долго смотрит на девушку, посылает ей напитки и оказывает повышенное внимание, это может быть началом нежелательного домогательства. Ответственность сотрудников при этом заключается в том, чтобы определить, насколько ситуация безопасна для женщины. Как определить риск, сотрудникам баров и клубов рассказывали на специализированных тренингах. Для женщин, которые опасались оказаться в ситуации домогательства, был создан специальный чат, в котором профессиональный психолог помогал всем нуждающимся в поддержке», — рассказывает руководительница кризисного центра для женщин «ИНГО» Елена Болюбах.

По ее словам, за время локдауна из-за коронавируса такого рода насилия стало только больше. «В некоторых случаях обидчика все-таки можно призвать к уголовной ответственности», — говорит юрист Алексей Британов.

Например, действия агрессоров могут попасть под статью о развратных действиях, но это будет актуально, только если пострадал ребенок в возрасте до 16 лет. Под статью о нарушении неприкосновенности частной жизни попадает незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни человека, которые составляют личную или семейную тайну. Вероятнее всего, с жалобами об апскертинге жертвы могут обратиться в полицию по этой статье, говорит Британов.

Также в Уголовном кодексе РФ есть статья о незаконном изготовлении и обороте порнографических материалов или предметов, где в пункте «б» части 3 говорится о том, что распространение порнографического материала с помощью СМИ и интернета карается лишением свободы на срок от двух до шести лет.

ИНФОРМАЦИЯ ПОРНОГРАФИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА — ЭТО ИНФОРМАЦИЯ, ПРЕДСТАВЛЯЕМАЯ В ВИДЕ НАТУРАЛИСТИЧЕСКИХ ИЗОБРАЖЕНИЙ ИЛИ ОПИСАНИЙ ПОЛОВЫХ ОРГАНОВ ЧЕЛОВЕКА

При этом если на снимке апскертера девушка в нижнем белье, то, скорее всего, будет очень сложно привлечь нарушителя к ответственности, говорит юрист.

«Самое главное — обратить на ситуацию внимание»

«В прошлом году я возвращался домой с работы от парка Победы. Еду в метро, вижу сидящих девушек. Напротив них — мужчина. Он им подмигивает, кивает, машет. Девушки ему никак не отвечают. Тогда он пересаживается к ним, но девушки тут же выходят из вагона. Видя это, мужчина тоже резко встает и выходит за ними», — рассказывает свидетель домогательства в метро Эрнест Брянский.

«Я вышел следом, чтобы проследить, все ли нормально, подошел к девушкам — спросил, все ли у них в порядке. Они ответили, что не знают этого мужчину, и попросили отвлечь его. Мужчине было лет 50. Я подошел к нему, спросил, куда ему ехать, предложил проводить, довел до вагона, мы немного поговорили. Он рассказал, что ему было просто скучно, а девочки симпатичные. Свидетелям домогательства я бы посоветовал не бояться и импровизировать. Вы можете подойти к обидчику, начать с ним разговор, перевести его внимание на себя», — советует Эрнест.

Он также предлагает заговорить с потенциальной жертвой домогательства — чтобы обидчик подумал, что вы ее знакомый.

«Самое главное — обратить на ситуацию внимание, потому что чаще всего домогательства совершаются, когда никто не видит и не слышит. Еще я действую по принципу “если ты этого не сделаешь, этого не сделает никто”.

ИНОГДА, КСТАТИ, МОЖНО ОШИБИТЬСЯ, И ЭТО ТОЖЕ НОРМАЛЬНО. ВСЕГДА СПРАШИВАЙТЕ ЖЕНЩИНУ, ВСЕ ЛИ У НЕЕ ХОРОШО

Однажды я подумал, что мужчина, который навязчиво разговаривает с девушкой, совершает домогательство, но, когда спросил у нее, все ли в порядке, она ответила положительно. Вообще, со мной только один раз случалось такое, что лично меня просили о помощи. Чаще женщины впадают в ступор и не знают, что делать», — поделился Эрнест.

Проблема уличных домогательств реальна и системна, она существует во всем мире, и это далеко не частные случаи, говорит психолог кризисного центра для женщин «ИНГО» Хана Корчемная. Она предлагает свидетелям домогательства универсальную памятку о том, как правильно себя вести.

Корчемная подчеркивает, что неважно, как женщина себя ведет, как выглядит и во что одета — столкнуться с домогательствами может любая. Как и с другими видами насилия и эксплуатации, здесь вся ответственность лежит на человеке, который применяет насилие, а не наоборот.

ЭТО ПРОЯВЛЕНИЕ ТОКСИЧНОЙ МАСКУЛИННОСТИ — ТОГО САМОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ, ГДЕ ЖЕНЩИНА ВОСПРИНИМАЕТСЯ КАК ОБЪЕКТ, ТОВАР ИЛИ ИГРУШКА, СУЩЕСТВУЮЩАЯ ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ МУЖСКИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ

Если женщина сама не сказала «да», значит это не «просто эротическая съемка», не флирт, не юмор — это использование ее тела без ее согласия и, возможно, даже без ведома.

«В наш кризисный центр обращаются пострадавшие от насилия (преимущественно женщины) с очень разными запросами: это психологическое, физическое, экономическое, сексуализированное насилие и эксплуатация. А также это женщины, пережившие различные виды преследований или домогательств», — делится Корчемная.

«Даже если вы сомневаетесь или не уверены, что произошло что-то плохое, если есть просто ощущение “что-то не так” — вы можете обратиться к психологам и юристам, мы поможем разобраться в ситуации», — говорит психолог.

По словам Корчемной, чаще всего именно равнодушие окружающих заставляет пострадавшую женщину пытаться «развидеть», заблокировать свой страх, тревогу, чувство унижения и стерпеть, отшутиться или молча ускориться, чтобы оторваться от преследователя. Все это может привести к острому стрессу, и в таких ситуациях роль свидетелей очень велика: если обратить внимание на происходящее, спросить, все ли в порядке и нужна ли помощь, с большой вероятностью домогательство можно прекратить. А главное — женщина сможет удостовериться, что она адекватна, что ее чувства реальны и имеют основания, что ситуация не нормальна и беспокоит людей вокруг.

https://takiedela.ru/news/2021/08/31/do ... t=54159026

[Admin]

Виды уличных домогательств: как их различать и зачем это нужно?

Комментарии с сексуальным подтекстом, гудки из проезжающих автомобилей, вульгарные жесты, предложение интима или навязчивые попытки прикоснуться. Уличные приставания в разных формах, увы, не редкость. Учимся отличать одно от другого, чтобы грамотно противостоять им.

По данным исследования, от 65 до 95% женщин в России сталкивались с в той или иной форме. А вместо помощи и понимания со стороны близких и знакомых получали обесценивающие комментарии: «Воспринимай это как комплимент», «Он просто флиртует», «Ну ты ж короткую юбку надела — явно хотела внимания».

Конечно, люди могут знакомиться на улице и общественных местах, а также делать комплименты. Но уличные домогательства — это не флирт и не комплимент. Они вызывают дискомфорт и страх, снижают самооценку, заставляют одеваться по-другому, избегать определенных мест, уходить из магазинов, спортзалов, кафе и даже менять место работы.

Поэтому важно научиться понимать, с чем вы столкнулись. Вот наш словарь основных видов уличных домогательств.

КЭТКОЛЛИНГ

Самый распространенный вид приставаний, название которого происходит от английского словосочетания «звать кошку». Впрочем, сегодня это понятие включает в себя не только призывное «кис-кис-кис», но и автомобильные гудки, вульгарные жесты, присвистывания, комментарии по поводу внешности («Вау, какие ножки»), навязчивые попытки познакомиться и предложения сексуального характера.

АПСКЕРТИНГ

Термин произошел от английского слова upskirt, то есть «задирание юбки». Подглядывание, а также фото- или видеосъемка тела, сделанная обычно снизу (буквально — под юбкой) или просто без ведома и разрешения. Усугубляет ситуацию то, что жертвы не знают, где и как эти кадры будут использованы. К слову, в Германии с 2020 года апскертинг считается уголовным преступлением, которое карается штрафом или двумя годами лишения свободы.

ФРОТТЕРИЗМ

Понятие пришло в наш лексикон из французского языка, где глагол frotter переводится как «тереть». Этот вид заключается в трении о тело незнакомого человека в переполненном транспорте или любом столпотворении. Обидчики пользуются тем, что в тесноте и давке от них невозможно отойти и сложно дать отпор.

ПРИКОСНОВЕНИЯ И ПРЕГРАЖДЕНИЕ ПУТИ

В этот вид домогательств входят любые нежелательные касания — шлепки, толчки, поглаживания, хватания и так далее. Агрессор может действовать как исподтишка, так и, наоборот, публично. При этом он может физически не давать жертве уйти, преграждая путь руками или всем телом.

СЛАТШЕЙМИНГ

Этот термин происходит английских слов slut («девушка легкого поведения») и shame («стыдить») и заключается в осуждении женщины за якобы вызывающий внешний вид и поведение. Такое наклеивание ярлыков опасно, потому что становится сигналом и оправданием для обидчика: мол, раз девушка носит короткие юбки и про нее «говорят всякое», то с ней можно вести себя неуважительно.

БОДИШЕЙМИНГ

Критика, негативные комментарии или насмешки из-за внешнего вида, веса, особенностей фигуры, роста и так далее. Навязывая «стыд за тело» (так можно перевести этот термин), обидчик унижает и подавляет жертву.

ЭКСГИБИЦИОНИЗМ

Достижение сексуального возбуждения путем демонстрации половых органов, как правило, незнакомым людям. Эксгибиционизм считается девиантным сексуальным поведением. Как правило, оно возникает у мужчин в связи с эмоциональными нарушениями.

ДАДИМ ОТПОР ДОМОГАТЕЛЬСТВАМ!

В любом случае, ни одна причина не оправдывает уличных домогательств. Важно, чтобы они перестали считаться нормой или чем-то несерьезным в нашем обществе. А для этого нужно привлечь внимание к проблеме, больше узнать о ней и научиться противостоять обидчикам.

В помощь всем нам бренд L’Oréal Paris запустил обучающую платформу Stand Up. На ней можно пройти два вида тренингов — для ситуаций, если вы стали жертвой или очевидцем уличных домогательств.

Все рекомендации разработаны и одобрены международной командой экспертов. Им просто следовать, ведь они наглядно показывают несколько вариантов максимально безопасных действий. Онлайн-тренинг займет всего 10-15 минут. А полученные знания помогут вам защититься самостоятельно или выручить другого человека.

Своими словами и поступками мы можем домогательствам в общественных местах. Главное — действовать правильно. Так давайте этому научимся!

https://www.psychologies.ru/articles/vi ... eto-nujno/

[Admin]

Приставали, пристают и будут приставать?

В вузе преподаватель — царь и бог. Он может как угодно пользоваться своим положением, а если студентка попробует пожаловаться, ее тут же отчислят. Как быть и как долго еще преподаватели будут оставаться безнаказанными?

«После выступления на предзащите мой научрук наклонился и сказал мне на ухо: “У тебя очень удобное платье для порки”. С тех пор я его игнорирую, а он мне пишет, что игнор несет за собой наказание. И я боюсь: он ведь еще будет в комиссии, которая выставляет оценки по защите», — это фрагмент одной из 130 историй, которые мне прислали, пока я готовила материал. В этот раз я пишу не только как журналистка: проблемы домогательств в университетах волнуют меня и как недавнюю студентку, которая не смогла повлиять на произвол в своем институте, и как нынешнюю преподавательницу, чьи коллеги тоже неподобающе вели себя со студентами.

Отношения преподавателей и студентов выстроены иерархически: у преподавателей внутри вуза больше власти и возможностей, и, к сожалению, нередко они злоупотребляют ими. Разговор об этом раз за разом вынуждены поднимать студенты, и держать за это удар тоже приходится им. Хотя подобные ситуации должны становиться проблемой всей институции на всех уровнях власти.

Сама я училась в Литературном институте и весь свой пятый курс наблюдала, как преподавательница философии вовлекала в созависимые отношения своих студентов, пользуясь их уязвимым положением: заселяла к себе домой тех, кому было негде жить, и домогалась их там, давала деньги или поила всех за свой счет, была «своей», пользовалась авторитетом и обаянием, чтобы формировать вокруг себя кружок «избранных» — самых умных и интересных, по ее мнению. Одна из студенток потом признавалась, что эта преподавательница довела ее до суицидального состояния, еще двое потом долго восстанавливали свое ментальное здоровье. Эта же преподавательница инициировала среди преподавателей травлю студентки. Мы о многом знали, но молчали, так как, во-первых, тогда, около пяти лет назад, для всего происходящего еще не было языка (никто не говорил об абьюзе и харассменте), а во-вторых, учебное заведение в целом не отличалось этичным отношением к студентам, пользуясь особенным статусом «творческого» института. К счастью, сегодня другая этика.

Ситуации повышенного риска

Но эта ситуация нетипичная: по статистике, в несколько раз чаще харассменту подвергаются женщины со стороны мужчин. В моей небольшой и нерепрезентативной выборке 127 случаев из 130 — это домогательства преподавателей-мужчин по отношению к студенткам. Внутри этой выборки я смогла выделить, если можно так выразиться, ситуации повышенного риска.

● Приближенный к преподавателю круг (общие вечеринки, долгие посиделки у преподавателя дома). Ситуация в моем вузе не оригинальна. Но в самом формировании комьюнити вокруг преподавателя может не быть чего-то плохого, если он осознает свой авторитет и регулирует его. Однако в присланных мне историях группы были организованы токсично: преподаватель знал, что его обожают и идеализируют как старшего-умного, поэтому, например, создавал конкуренцию для студентов за право войти в сообщество или пользовался «платонической» влюбленностью и манипулировал (вплоть до принуждения к сексу).

● Научные экспедиции. Обстановка меняется с университетской на условно «неформальную», возникает общий быт и резко сокращается дистанция, появляется алкоголь и много укромных мест. Во многих вузах есть присказка, что «все, что произошло в экспедиции, остается в экспедиции» (аналог «не выносить сор из избы»), которая связывает всех участников некой общей тайной. А еще она создает иллюзию безопасности: все прошло и закончилось.

● Пересдача. Самый частый кейс из моего списка — пересдача наедине с преподавателем. Для студента это самый уязвимый момент, ведь от экзамена у многих зависит будущее. Недобросовестные преподаватели либо без всякой дополнительной вербализации начинали распускать руки, либо формулировали «условия сделки»: «Я поставлю тебе зачет, если». Дальше следовали предложения свиданий, секса, отношений, заглядывания под юбку и т. д. Еще это могло быть сформулировано как ультиматум-перевертыш: «Если ты не [сходишь со мной в кафе], то я не поставлю тебе экзамен». За отказ многим студенткам назначались санкции: угрозы завалить, отчислить, испортить карьеру. Многие соглашались идти в кафе, так как до последнего не могли поверить в сексуальный подтекст такого похода.

● Научное руководство. Вообще, научное руководство — это обещание долгого и вдумчивого сотрудничества преподавателя и студента. Но в нескольких историях, которые есть у меня на руках, преподаватель вел себя так: становился покровителем студентки, хвалил за курсовую или дипломную работу, уделял много времени и внимания, а потом резко менял стратегию поведения на противоположную, ничего не объясняя. Когда же студентка начинала разочаровываться в себе как в специалисте, преподаватель обещал «помощь» и назначал дополнительные встречи, на которых происходили эмоциональный шантаж, все те же домогательства, угрозы и т. д.

Во всех этих ситуациях можно выделить общее: злоупотребления властью часто случаются тогда, когда происходит сдвиг в сторону неформального общения. Это не означает, что надо запретить любое общение между преподавателями и студентами, но сотрудники вузов должны четко понимать, какой обладают властью: пускай, если нужно, ходят на тренинги, учатся «чекать свои привилегии», настраивать оптику и т. д.

Защитники же преподавателей постоянно говорят о том, что «преподаватели тоже люди», упоминая харассмент наравне с ханжеским отношением к фотографиям учительниц в купальниках. Человек, который сравнивает эти две ситуации, просто не понимает, что такое культура согласия: учительницы в купальниках распоряжаются своими телами, на что имеют полное право, домогающиеся преподаватели же пытаются распоряжаться телами (и возможностями) других людей.

Что сейчас и как это должно быть

У студентов должен быть четкий способ решения этой проблемы без ущерба для учебы. Но, к сожалению, пока способов реагировать у них не особенно много.

● Существует практика коллективных обращений студентов к администрации (и это очень плохо работает — почти никого еще не отстранили, так как комиссии по этике состоят обычно из профессоров этого же вуза).

● Многие просто уходят из вуза, чтобы не пересекаться с этим преподавателем.

● Некоторые пытаются в одиночку или совместно с другими студентами поговорить с домогающимся (например, угрожают сделать его поведение достоянием общественности. Но многих жертв и самих страшит публичность, потому что и вуз, и общественное мнение скорее всего обвинит их самих в «неподобающем» и провокационном поведении).

Нельзя забывать, что домогательства со стороны преподавателей имеют кроме сиюминутного также отсроченный результат: в мире российской науки не так уж много людей. Студентке, столкнувшейся с подобным поведением преподавателя, скорее всего придется общаться с ним (или даже быть его подчиненной) долгие годы. Поэтому нередки случаи, когда те, кого домогались, просто уходят из науки. Уходят они, а не те, кто домогался.

Главное оружие насильника — стыдливое молчание жертвы

Судя по рассказам девушек, домогательства — это только верхушка айсберга. Там, где есть одно злоупотребление, там вероятно и другое: харассмент соседствует в целом с разными субординационными нарушениями по отношению к студентам (тебя не только трогают или отпускают сальности, но и, грубо говоря, гоняют в магаз за пивом). Мой небольшой анализ показал, что домогательства часто системны: среди присланных историй вырисовываются фигуры одних и тех же преподавателей, которые в разные годы делают одно и то же со студентками и остаются безнаказанными.

Приведу несколько присланных мне историй.

*Второй институт пришлось бросить, потому что на одном экзамене преподаватель поставил вопрос сдачи так, что либо сплю с ним, либо не поставит никогда. К слову, первый диплом красный и во втором вузе шла на красный.

*Не знаю, можно это назвать домогательством, но был такой случай. Новый препод, весь из себя, младшекурсницам глазки строил. Все ничего, но мне пару раз предлагал провести приватную экскурсию для него и его состоятельного друга.

*Однажды со мной в лифт в унике зашел неизвестный мне препод лет 50, спросил, не к нему ли я на лекцию иду. Я сказала нет, не к нему. Он оглядел меня с ног до головы и сказал: «Жаль, я бы вам автомат поставил». Не знаю, что это было, но ощущалось неприятно.

*Когда я ходила на модернизм, у нас был странный препод, которого все старшие девочки обходили стороной. Мы не придавали этому значения. Но когда в конце семестра я сдавала устный зачет, сидя напротив него, он в течение всего зачета гладил мою коленку и сально улыбался. Когда я не выдержала и сказала ему прекратить, то он отдернул руку и сказал, мол, «чего ты, я же просто пытался тебя успокоить». После летних каникул мы узнали, что его уволили, потому что он попытался зажать одну из своих студенток в туалете.

*Я не знаю, что это было, но я однажды после провала на зачете как бы в шутку спросила у препода, зачем он меня завалил, он ответил что-то типа потому что я женщина, а женщины созданы, чтобы их валили мужчины.

*Это был научный руководитель. До последнего не понимала, почему он постоянно трогает меня, а одногруппника нет. За несколько дней до диплома дошло. Наорала за два дня до защиты. С защиты больше не виделись. Спустя два года написала девушка с универа. Тот же научник, те же проблемы.

*В архвузе были препы по рисунку (почему-то именно там была особая концентрация), которые вечно переходили со студентками на ты и трогали за коленки. Знакомую приглашали на «доп» занятия, где дверь открыл обнаженный преп в халате. Другой один раз предложили «подработку» в сауне.

*Преподаватель политологии предлагал остаться после пар и заняться сексом.

Во многих странах в кодексах университетов есть специальные разделы, посвященные харассменту: студенты и преподаватели знают, какая процедура их ждет. Еще есть практика регламентации — четких правил — общения между преподавателями и студентами: в каких-то университетах нормально пойти с преподавателем в кафе обсудить работу, в каких-то запрещено все неформальное общение. Важны здесь даже не границы запрета, а то, что все прозрачно и у обеих сторон есть конкретное представление о том, как и где им выстраивать свою коммуникацию, даже если с этим и связаны некоторые неудобства. Университеты вырабатывают эти нормы самостоятельно, нередко совместно со студентами. Где-то происходит иначе: вырабатываются не нормы взаимодействия, а механизм эффективного реагирования со стороны администрации.

В последние годы появились студенческие активистские организации: например, в Великобритании работает проект Group 1752, занимающийся помощью студентам, которым не помогла администрация учебного заведения. Также это работает как просветительский проект: проводятся конференции, тренинги для преподавателей, семинары. Наличие такого противовеса заставляет администрацию более серьезно подходить к случаям насилия и домогательств.

А если это любовь?

Когда я говорю о домогательствах в вузах, почти всегда появляются вопросы про так называемые перегибы (толерантности, борьбы за права и т. д.) со стороны тех, кто разрабатывает и несет в общество другую этику. Что характерно, о «перегибах» власти почти никто и никогда не говорит: в этой системе сам харассмент (насильственное действие) не оказывается перегибом, а вот борьба с ним — оказывается.

Еще обязательно будет комментарий о том, что «студентки сами хотят». Разумеется, бывают и обратные ситуации: когда преподаватель становится для студентки объектом желания (я и сама когда-то была немножко влюблена в одного из своих преподавателей). Но такие ситуации не симметричны: так как внутри вуза, напоминаю, у одних власти больше, а у других меньше — от моей влюбленности или желания у преподавателя не зависит карьера и жизнь, поскольку у меня нет административного способа манипулировать им.

Третий мой любимый комментарий звучит так: «А что если это любовь? Знаю такие семейные пары». Борьба с харассментом (действием не по согласию) — это не борьба с любовью. Я тоже знаю такие пары: как правило, о своих отношениях они объявляли после того, как заканчивался учебный курс. Здесь еще есть важный нюанс: если ты встречаешься с преподавателем, который ведет занятия у твоего курса, и все об этом знают, то любая оценка за экзамен у него может восприниматься как конфликт интересов — и это подрывает доверие к объективности и к университету в целом.

Молчать о домогательствах и сексизме в вузе — это бить по самому важному, по образованию. Когда студенты не чувствуют себя защищенными и уходят, когда внутри академических отношений царит кумовство, это все сказывается на науке и ее развитии. И студенты прекрасно это понимают и перестают молчать, инициируя дискуссии и перемены: как студенты, которые в своем журнале Doxa подняли эту проблему, или студенты, покинувшие лекцию после заявления декана МГУ о Слуцком: «Приставали, пристают и будут приставать». Молчать опасно и потому, что однажды все накопленное напряжение и недовольство ударит по самому университету изнутри: коллективные травмы не лечатся временем, молчанием и секретами.

Например, мы с бывшими студентками Литературного института до сих пор с содроганием вспоминаем упомянутую преподавательницу. Только в этом году мы смогли обсудить это все вместе и узнать, сколько всего ужасного произошло со всеми нами. Не дает покоя и то, что она продолжает работать, а вокруг нее все так же формируется новое студенческое сообщество. Новая этика — это не только про желание справедливости, выходящее спустя годы на поверхность, это еще и про страх повторения, страх за других: на ком-то цепочка должна наконец прерваться.

https://takiedela.ru/2019/07/pristavali ... t=54544750